До 15-го января в Voloshyn Gallery проходит выставка Михаила Деяка «Imaginary». Работы этого украинского художника, а также двух его коллег (Марии Сулименко и Анны Валиевой) были представлены основателями галереи Максимом и Юлией Волошиными на Scope Miami Beach в Америке.

CHERNOZEM пообщался с Максимом Волошиным, который рассказал, чем отличается американский арт-рынок от украинского, почему в США за предметы искусства готовы отдавать сотни тысяч долларов и почему художникам не стоит спекулировать на событиях происходящих в Украине.

Расскажите, пожалуйста, как вы оказались в Америке на ярмарке искусства?

Дело в том, что мы с Юлей (супруга Максима – прим. редакции) уже более пяти лет являемся активными посетителями крупнейших мировых ярмарок искусства. Начали мы с родного континента, когда впервые побывали на Art Basel в Швейцарии, в 2011. Естественно, посетив такое мероприятие, начинаешь меняться, хочется приезжать снова и снова – это реально затягивает. Ведь когда ты попадешь, скажем на VIP превью такой грандиозной выставки как Art Basel, Unlimited, Design Miami, и видишь все самое новое, актуальное, ощущаешь, что это просто эпицентр событий. А когда ты еще и один из первых людей, кто это видит ‒ это вообще добавляет куражу. После нескольких лет таких активных посещений, ми с женой поняли, что пора и нам уже участвовать.

Но тут не все так просто, ведь помимо того, что нужно выбрать подходящую ярмарку (у каждой есть своя специфика и концепция: кто-то представляет сольные проекты художников, кто-то только молодые галереи, какие-то ярмарки оставляют за собой право самим выбирать того, кого будут демонстрировать, и это при том, что галерея или художник должен еще и оплатить немалую сумму за аренду стенда) и отправить запрос, то есть пройти жесткий отбор. Мы выбрали для участия Scope Art Show ‒ престижную ярмарку-сателлит Art Basel, у которой уже 10-и летний стаж в Европе, и 16-ти летний в США. Ее основатель ‒ Alexis Hubshman, американец, то есть родина этого арт-фейра Нью-Йорк, но проходит он и в Майами, и в Базеле, имеет прекрасную репутацию, ярмарки представляющей и продвигающей молодое и, тем не менее, музейного качества искусство.  И представьте, мы подали заявку, и с первого раза прошли отбор туда! Это уже само по себе придало сил и уверенности, так как если вариться в нашей киевской арт-среде, ты не видишь общий уровень, ведь все погружены в бесконечный поток упреков и поиски недостатков оппонентов на местечковом уровне, силы и внимание направляются не в то русло.

У вас есть возможность наблюдать как украинское искусство, так и мировое. Скажите, есть ли схожие черты у них и в чем эти два арт-мира отличаются друг от друга?

Сложно однозначно ответить на этот вопрос, ведь мы ощутили, что даже тот же Scope Art Show в Америке и в Европе отличаются. Это и от того, что аудитория другая и художники, галереи соответственно тоже. На Scope Miami Beach было очень много американских галерей-участников, а в Базеле ‒ европейских: Германия, Франция, Испания, Италия, Великобритания. Представители восточных стран были и там и там.

Вот арт-рынок, он точно отличается кардинально, за границей он в десятки раз живее, конечно, это следствие того, что там больше прослойка обеспеченных людей, но и в свою очередь, от того, что публика лучше разбирается в искусстве, на таких арт-шоу, где продаются художники, которые еще в процессе своего творческого становления, опытные коллекционеры стремятся распознать и купить тех, кто в последствии будет стоить сотни тысяч, и даже миллионы. Поэтому все ярмарки-сателлиты за рубежом очень популярны, их посещают как люди среднего класса, чтобы приобрести то, что понравится себе в интерьер, так и коллекционеры и дилеры.

Вы в Америке занимались продажами украинского искусства. Скажите, интерес к украинскому арт-продукту проявляли именно американцы или все же украинцы, которые проживают в США и для которых покупка работ украинских художников – это такая некая ностальгия?

(улыбается) Вы думаете, мы приехали в Майами и диаспора все «по дружбе» у нас купила? Нет, напротив, наши бывшие соотечественники, хоть и появились на арт-вике и выразили радость по поводу нашего дебюта в Америке, и даже скорее удивление (представьте, что мы вообще были единственная украинская галерея среди 700 со всего мира), но только лишь пожелали успеха. Все наши новые покупатели – американцы, и один немец. Мы этим даже гордимся, что «без кумовства»! Ведь это здорово: приехать в город, где тебя никто не знает, ты можешь быть оценен объективно и осуществить удачные сделки. А ехать и рассчитывать, что тебя купят свои же ‒ это даже не серьезно.

Какие украинские работы, которые вы привезли в Америку, оказались наиболее востребованными?

Мы повезли троих художников: Михаила Деяка, Анну Валиеву и Марию Сулименко. Интерес был ко всем троим художникам почти в равной степени. Из 28-ми представляемых Voloshyn Gallery работ были проданы 15, а это более 50% всего стенда.

Если сравнивать покупателей/коллекционеров предметов искусства в Украине и США, то какие суммы в этих двух странах люди готовы тратить? Ведь наличие денег еще не предполагает, что человек будет вкладывать в искусство, если нет понимания, что это важно, ценно и необходимо для него.

За границей готовы потратить сотни тысяч долларов и больше в зависимости от признанности художника, что подтверждается его успешными продажами на аукционах и на вторичном рынке.

У нас же это в основном суммы до $100 тысяч. К слову, в США престижно быть донатором музея, построить собственную фундацию, чтобы демонстрировать свою коллекцию, у нас покупают только чтобы повесить дома в основном, поэтому и не готовы поддерживать художников, скорее не понимают ценности искусства, а относятся к нему просто как набору вещей, в интерьере. Наша задача, как галеристов, донести людям насколько важно искусство.

Украинскому искусству постоянно пророчат то колоссальное развитие, которое «не за горами», то некое вялотекущее состояние. Есть ли золотая середина между этими крайностями?

Опять-таки, арт-рынок у нас еще только на стадии развития и формирования, но прогресс очевиден. Мы сможем выйти на достойный уровень только тогда, когда преодолеем все этапы развития, а сейчас мы как раз в процессе ‒ это нормально. К чему эти максималистские ожидания? Все идет своим чередом, могло быть (развитие) и быстрее, как и в других сферах, но пока так ‒ на сколько хватает сил. Хорошо, что все теперь стараются участвовать в международных проектах.

Как вы считаете, Украина в искусстве тренды задает или все-таки является последователем?

Чтобы задавать тренды нужно много качеств. Необходимо перестать за кем-то гнаться, искать подходящий художественный язык, который выразит нашу самобытность и современность.  Для этого у нас должна появиться осознанность.  По правде говоря, мы еще и не готовы, не сформированы как современная, цельная, развитая страна, а только лишь начинаем процесс формирования.  А искусство, как вы помните, ‒ это отражение действительности, социальной и философской реальности, так что пока мы скорее являемся последователями.

А какие тенденции сегодня наблюдаются в нашем искусстве?

Нынешний тренд украинского арт-рынка – это поддержка молодых художников. Если брать еще, скажем, 2007 год, то на аукционах были представлены только признанные классики соцреализма или 2000-х годов, а теперь все заинтересовались актуальным искусством, все хотят быть причастными к творению истории, участвовать в судьбах художников. Все больше коллекционеров готовы вкладывать средства в молодое искусство.

В одном из своих интервью вы говорили, что «Искусство может стать пятой властью в стране». Удалось ли украинскому искусству хотя бы приблизится к тому, что вы говорили? И если (когда) в нашей стране искусство все-таки станет пятой властью, то что это даст стране?

Как что даст? Такие индустрии как fashion у нас и в Грузии, те что работали по совершенно другому принципу при СССР, буквально за эти последние 20 лет сформировались. Они не только выводят государство на другой уровень, но еще и строят его имидж как прогрессивной страны. Эти направления могут привлечь финансовые потоки. Искусство обладает большой силой. Например, мы как-то посетили выставку Ай Вэйвэя в британской Королевской академии искусств в Лондоне. Там экспонировалась огромная робота, посвященная проблеме замалчивания властями Китая количества детей, которые погибли при землетрясении из-за того, что здания школ были введены в эксплуатацию, не обладая заявленной устойчивостью к подобным катастрофам. Все это было связанно с коррупцией в строительном бизнесе. Конечно, такого рода проекты очень влияют на политику и власть! Искусство может влиять не только на наши эмоции, но и заставлять нас жить осознаннее!

Насколько нынешнее положение в стране выгодно или же мешает украинскому искусству?

Время, когда на теме кризиса постсоветского пространства, можно было спекулировать уже проходит, если еще не полностью прошло. Темы и наших теперешних бед тоже отошли на второй план. В Европе теперь беженцев и своих хлопот хватает. Пора принять, что мы в равных условиях со всеми, и никто на западе больше не собирается нас жалеть! Художникам нужно сконцентрировася на поисках нашей собственной идентичности, подумать не о прошлом, а о будущем.

Насколько легко новичкам пробиться и зарекомендовать себя в искусстве? Есть ли некий алгоритм, скажем так, чтобы быть услышанным, увиденным и в итоге, чтобы его работы были купленны?

Хм, алгоритм? Если бы все было так просто… Здесь все зависит от того, насколько уникально и имеет смысл то, что создает художник. Если автор достойный, а не «мыльный пузырь», то художник в любом случае рано или поздно будет услышанным и увиденным. Но лучше, чтобы раньше!

Важно еще, насколько усердно автор работает над собой, чем интересуется, что затрагивает в своем творчестве. Ведь мало просто быть хорошего уровня ремесленником и рисовать пейзажи либо натюрморты с натуры, так как это не будет уникальным. Важна, безусловно, и техническая сторона реализации проекта, хотя в наше время можно и нанять исполнителей. Важнее – твоя идея!