Вадим Bondero: «Многократное открытие мобильных памятников — как кармическое перерождение: человеку дается возможность повторить момент и исправить какие-то вещи в жизни»

chernozem.info 12.04.2019

Вадим Bondero: «Многократное открытие мобильных памятников - как кармическое перерождение: человеку дается возможность повторить момент и исправить какие-то вещи в жизни»

В конце марта в центре Одессы открыли памятники Дональду Трампу и Ким Чен Ыну. Памятники оказались мобильными. Спустя два часа после разрезания ленточек на Александровском проспекте бюсты мировых лидеров, установленные на специальных тележках, перекатили в МСИО, где произошло повторное открытие этих памятников.

Авторы проекта «Миру — мир» — «Мобильные памятники»художник  Bondero, куратор  Константин Дорошенко и скульптор Полина Вербицкая.

 

Интервью Ларисы Осипенко с Вадимом Bondero

 

Вадим, расскажи, как возникла идея мобильных памятников.

Предыстория этого проекта началась в 2007-м году, когда моя жена Ирина училась в Роттердаме, в Академии Вильям де Коонинга. Однажды мы пошли на выставку Йаои Кусама в Музее Бойманса, и там, во дворике музея стояли минималистичные скульптуры Сола Левита в виде каких-то мраморных кубов и параллелепипедов. Я посмотрел на них и понял, что их можно использовать в качестве пьедесталов или постаментов. Я пришел домой и нашел небольшой бюстик Вольтера… На следующий день был Konninginnedag – День королевы. В этот день обычно на улицах продают всякий хлам. Я вышел на праздник и накупил разных бюстиков и статуэток из пластик-керамики, по одному-два евро за штуку. А потом зашел во дворик музея и разместил все эти скульптурки на тех самых мраморных кубах и параллелепипедах.

Вадим Bondero: «Многократное открытие мобильных памятников - как кармическое перерождение: человеку дается возможность повторить момент и исправить какие-то вещи в жизни»

Это можно считать акционизмом?

Да, это и был акционизм, такой партизанский стрит-арт.

А в Музее заметили вообще, что ты эти скульптурки поставил?

Не знаю, мне кажется, никто не заметил. Хотя во дворике там гуляет очень много людей. Мы через полгода пришли туда на другую выставку. Кажется, Олафура Эллиасона. И я смотрю: стоят мои бюстики! Известно, что в музеях чудовищно бюрократическая процедура утверждения любой экспозиции. Решения всегда принимаются сложно, и процессы принятия решений очень длительные. И, очевидно, музейные работники посчитали, что раз эти скульптурки тут стоят, то все это согласовано.

В чем была суть экспериментов, если на них особо не реагировали?

Я тогда вообще плотно занимался граффити. Мы с Ириной делали проект Vandals in Rotterdam – «Вандалы в Роттердаме», и в рамках этого проекта я сделал такое вторжение в музейный спейс. Он, конечно, был совершенно не вандалистичный.  Это просто вторжение в публичное пространство каких-то приватных вещей. Обычно перформанс и реакция на него базируются на подмене понятий. Если в публичном пространстве делать какие-то приватные действия, это выглядит очень странно и неестественно. Например, если художник поставил стол в галерее и ест там суп. Это выглядит очень странно.

Ну, после перформансов Марины Абрамович можно не только стол поставить, но и пистолеты на нем разложить, и это уже совсем не странно. Вот ты совершил вторжение в музейное пространство. Мирное вторжение. Ты там ничего не нарушил. Тебе самому что было интересно: посмотреть, будут ли эти бюстики там стоять, не уберут ли их?

Я принес посторонний объект и разместил его на уже готовом объекте.

Вадим Bondero: «Многократное открытие мобильных памятников - как кармическое перерождение: человеку дается возможность повторить момент и исправить какие-то вещи в жизни»

Кажется, вполне аутентично все вышло, тем более, если делают такие произведения искусства, когда не понятно, то ли это памятник, то ли это постамент под памятник.

Да, так и есть. И вот, уже в Одессе, прогуливаясь по Александровскому проспекту, где-то лет пять назад, я увидел четыре гранитных постамента. Они как бы обрамляют памятник погибшим милиционерам. И я увидел, что эти постаменты пустуют. Изначально у меня возникла идея установить на них четыре автопортрета из белого гипса. Сейчас это называется селфи: сделать скульптуры собственного бюста и установить их на четыре стороны света. Я даже делал слепок с лица. Но потом как-то забыл про все это.

Когда и как ты вспомнил про постаменты на Александровском проспекте?

Снова прогуливался по городу и подумал: а что, если поставить памятник какому-то одиозному человеку, но такому, кто вообще не привязан ни к одесскому, ни к украинскому контексту? Чтобы это был совершенно нелепый персонаж.

И это Трамп?

Я имею в виду бюст. Я не говорю про самого Трампа сейчас.

Политкорректность? Я не думаю, что это интервью будут читать в Вашингтоне.

Не знаю, может быть, будут, может быть, нет. Поэтому повторюсь: я говорю о самом бюсте. Установка такого бюста в Одессе – это сам по себе странный ход.

Ты хотел установить их в количестве четырех?

Нет, только одного.

Вадим Bondero: «Многократное открытие мобильных памятников - как кармическое перерождение: человеку дается возможность повторить момент и исправить какие-то вещи в жизни»

На пробу?

Да. Я вначале сделал шутливый анонс в Фейсбуке: с помощью фоторедактора я уже как будто бы установил бюст Трампа. А потом я увидел очень много реакций на этот мой пост.

Да, тогда все просто поверили, что это уже реально свершившийся факт. Тем самым, ты, кстати, мистифицировал СМИ.

После этого я понял, что есть интерес к этому проекту.

Кстати, интересно еще и то, что местные, одесские СМИ разоблачили твою фейковую новость. А на национальных порталах все так и осталось — как уже реально свершившийся факт.

Ну и хорошо, я же не отказался от идеи. Потом мне поступило предложение от куратора Константина Дорошенко: установить два памятника, один Трампу, а второй – Ким Чен Ыну. Константин Дорошенко является председателем «Всеукраинского общества журналистов и деятелей культуры по изучению кимирсенизма-кимченынизма «Солнце чучхе». Константин написал в концепции, что в этом проекте осуществляются поиски в духе новомодного философского течения метамодернизма. То есть, это не реанимация модернистской веры в единый правильный путь, но понимание, что вера и путь как таковые могут быть эффективны и давать улучшающий жизнь результат. Такой подход уточняет наш взгляд на роль личности в истории, акцентирует возможность прорыва и компромисса в ситуации, когда личность остается верна своей идеологии. Мысль сделать два памятника появилась в связи с проводимыми Трампом и Ким Чен Ыном переговорами об ограничении ядерного вооружения. Кроме того, это иллюстрирует биполярность нашего мира. Один полюс очень правый. Его олицетворяет консерватор Дональд Трамп. А с другой стороны – Ким Чен Ын, лидер левых убеждений. Но, несмотря на такую полярность взглядов, они находят время для переговоров.

Вадим Bondero: «Многократное открытие мобильных памятников - как кармическое перерождение: человеку дается возможность повторить момент и исправить какие-то вещи в жизни»

Почему два остальных постамента не были заняты?

Потому что в той части Александровского проспекта, где стоят эти два постамента, играют дети. Дети часто сидят на этих постаментах.

Да, но памятники себе ты планировал в количестве четырех?

Четырех, да. Но я, честно говоря, не видел смысла дублировать Трампа и Ким Чен Ына. Мне кажется, если брать такие фигуры, то их не надо клонировать или тиражировать. Одного персонажа можно тиражировать, двоих – не стоит. Да и геополитическая ситуация биполярного мира таким образом представлена чище.

Как экспонируются эти бюсты?

Они выставляются на тележках для перевозки мебели, которые устанавливаются на гранитных постаментах. На этих тележках памятники можно перевозить и катать по городу. И можно устанавливать в любом месте.

А они сами никуда не укатятся?

Там есть стопперы.

Расскажи, почему памятники мобильные? Что ты вкладывал в концепцию памятников на колесиках?

В современном мире все стационарные вещи воспринимаются уже как винтаж. Или какая-то архаика. Мы живем в эпоху мобильных телефонов и car-sharing. Была такая книга Жака Аттали , про горизонтальные империи, он написал ее в 1970-х годах. Это о том, что в будущем будут параллельно существовать самые разные миры. Например, какая-то бабушка в платке, чукча, трансвестит и олигарх. Они все могут пересекаться, а общество будет обществом кочевников. И я решил переформатировать эти смыслы уже сейчас.

То есть, представить, что все самое ценное мы можем возить за собой на тележке?

С одной стороны, это абсурд. Это как передвижные дома. Если вспомнить 1920-е годы, в Америке была такая тема, как дома на колесах – дома, которые можно перевозить на новое место. Или, если вспомнить анархическую ситуацию в Украине, в начале прошлого века, когда Махно придумал ставить пулеметы «Максим» на тачанки. Это были обычные телеги, но двухколесные, и они напоминали колесницы. А сзади устанавливался пулемет, и, таким образом, оружие в боях стало мобильным. Потом появились танки и так далее.

Так, давай вернемся в мирное русло. Вот смена идеологий всегда сопровождается сносом памятников. А теперь, получается, памятники сносить не надо? Ведь можно же просто перевозить их в другое место.

Да, я помню свержение памятника Саддаму Хуссейну. Его демонтировали таким брутальным способом: экскаватором набросили трос на голову и свергли с пьедестала. Я думал, что его поставят на платформу и перевезут в Штаты. Или в Украину, например. И поставят где-то там, в городе каком-то. Например, в Чикаго. Или, допустим, в Киеве. Или где-нибудь в Польше или Албании. Как культурный момент обратной стороны диктатуры. Вот, например, я недавно узнал, что в Прибалтике установили памятник Сталину. Но его установили не в центре, не как знак культа личности, а где-то в глухом лесу, на отшибе: стоит там этот пришибленный валежником Иосиф Виссарионович как символ поверженной и забытой диктатуры.

Чем еще полезны мобильные памятники?

Мобильные памятники избавлены от бюрократической волокиты, связанной с установлением стационарных памятников. А потому мобильные памятники многое упрощают. Прежде всего — вторжение приватного в публичное пространство.   Вот обычный человек, он ведь не может установить памятник в городской среде. Потому что, чтобы поставить стационарный памятник, нужно потратить несколько лет на убеждение властей. Существует архитектурная комиссия, эстетическая комиссия и так далее. Но каждый человек имеет право на пятнадцать минут славы. Я интерпретировал это таким образом, что каждый человек имеет право на свой памятник. Но не после смерти, как это обычно происходит, когда памятники ставят на могилы. А при жизни.

Так ты же ставишь памятники не себе.

Не себе. Но никто не говорил, что я не поставлю его себе.

Как прошли «пятнадцать минут славы» в Одессе 28 марта – в день, когда состоялась твоя акция «Миру – мир» с мобильными памятниками?

Памятники Дональду Трампу и Ким Чен Ыну были открыты на Александровском проспекте и, спустя какое-то непродолжительное время, они были перевезены в МСИО. То есть, оказались в поле музея, где они и должны стоять. Никакая нормативная база не была нарушена, но, тем не менее, памятники были зафиксированы в информационном и историческом поле города.

То есть, ты еще раз мистифицировал СМИ.

Почему? Я реально устанавливал памятники.

Я имею в виду этот момент мобильности: памятники есть, а через пятнадцать минут их уже и нет. Не успели ленточки перерезать и репортажи в редакцию отправить – а тут уже никаких памятников нет и в помине.

Это как мгновение. Памятники обычно воспринимаются как что-то стационарное. А в данном случае появляется такая эфемерность, воздушность даже — у совершенно тяжелого монолита.

Из чего, кстати, сделаны памятники?

В данном случае использована не бронза и не тяжелые технологии. Это отливка из гипса. Бюст Трампа покрыт бронзянкой. Ким Чен Ын – серебрянкой.

Что происходило в МСИО?

Второе открытие памятников.

Авторы проекта «Миру - мир» - «Мобильные памятники» - художник Bondero, куратор Константин Дорошенко и скульптор Полина Вербицкая.

То есть, это было повторение одного и того же события?

У человека в жизни бывают такие моменты, которые он хочет повторить. Вот я, например, вспоминаю такой момент, когда я в детстве пошел на рыбалку, и мне, чтобы забросить удочки, пришлось зайти по пояс в пруд. И вдруг сквозь листву деревьев проступило солнце, я увидел его лучи на листах осоки, а потом увидел прозрачные крылья стрекозы. Она так плавно ими взмахивала, и солнце преломлялось в этих прозрачных крыльях, в них появился какой-то странный блеск, а я завороженно смотрел на них. Я часто это вспоминаю. И здесь был такой же момент: второе открытие как двойная фиксация момента счастья, как его повторение.

Но я все же сомневаюсь, можно ли повторить момент.

Момент повторить невозможно. Но можно имитировать возможность его повторения. Многократное открытие мобильных памятников символизирует саму возможность повторить момент. Это как кармическое перерождение: человеку дается возможность заново выступить в теле человека и исправить какие-то вещи в жизни.

Выступить в теле памятника, я бы сказала. Сколько времени мобильные памятники пробудут в МСИО? И что с ними будет дальше?

Я думаю, памятники простоят в МСИО до лета. Потом, я думаю, они пойдут по городам и весям, я их буду возить по разным музеям. Я в этом году принимал участие в Арт Базель Майами, Red Dot Miami. Где-то в сентябре эта ярмарка будет снова. Я веду переговоры по поводу участия в ней с проектом «Мобильные памятники».

В каком количестве памятники пойдут по городам и весям? Именно эти два пойдут? Или ты будешь дополнять их какими-то следующими?

Их можно дополнять. Но пока я просто пытаюсь зафиксировать этот момент открытия проекта. Прогнозировать дальнейшее развитие такого события я пока не могу. Потому что я не знаю, что будет завтра. Планы какие-то, может быть, и есть. У меня есть на примете три фигуры: Будда, Фредди Меркьюри и Нестор Махно. Я думаю, может, сделать следующие памятники этим ребятам…

Какая взаимосвязь между Фредди Меркьюри и Махно?

По формальному признаку эти ребята – оба люди. Они оба мужчины. У них у обоих есть усы. Но связи, как таковой, конечно же, нет.

К тому же, Махно — национальный герой Украины. А ты же говорил, что нужно брать нелепых для Украины персонажей.

Я поэтому и отказался пока от Махно. Махно можно установить, например, в Америке. Или в Норвегии.

Лучше в Белоруссии! Одному батьке привезти в подарок другого. Ладно, шутки в сторону. Ты открывал этот проект накануне президентских выборов в Украине. Были какие-то коннотации?

Коннотаций здесь не было никаких. Это совпадение. Но, если уж говорить о выборах, то я считаю, что нужно использовать силу глобализации нашего мира. Вот если взять топ-менеджеров каких-то там корпораций, то не все ведь из них имеют гражданства тех стран, где работают. Они просто приглашаются на работу по контракту. И мне кажется, что, в принципе, это было бы неплохой идеей: объявлять тендер на президентский пост, с годовым контрактом на определенную фиксированную сумму. Грубо говоря, миллион евро в год.

А кого приглашать к участию в президентском тендере?

Бывших президентов, которые показали себя с хорошей стороны. Например, Билл Клинтон. Или Тони Блэр.

Или Джордж Клуни.

Да, его тоже можно рассматривать в качестве кандидата. Кандидаты должны выставлять свои программы. И если тот, кто выиграл тендер, почему-то не выполнил свою программу, то контракт с ним просто не продлевается. Если же все ok — можно продлевать до 4 раз.

Эта модель подходит только для Украины или для любой развивающейся страны?

Для любой.

А в случае Украины, не являются ли твои передвижные памятники символом этой идеи? Тем более, что Дональд Трамп и Ким Чен Ын – ныне действующие успешные ребята.

Да, разговор как раз в этом русле, он обозначает глобализацию нашего мира. Несмотря на все эти брекзиты и тому подобное. Каждая страна обладает сильными сторонами, которые она развивает. Но мир стремится к глобализации.

А может, это культ карго? И памятниками мы приманиваем благоденствие и порядок?

Вот есть такое понятие в буддизме — двойная пустота. Думаю, в будущем сделать памятник Будде из прозрачного пластика и с дверцей сзади для входа человека внутрь и сидения в позе принудительной медитации. Это может быть такая зона депривации в городе, где любой человек, если захочет отдохнуть от суеты города, может открыть дверцу внутрь памятника Будды и спокойно помедитировать в тишине. А потом идти по своим делам.

Многослойный получается пирог.

Да, потому что интерпретации у зрителя бывают разные. И на самом деле, любой человек с гуманитарным образованием, который более-менее понимает философию и социологию, он может элементарно доказать любую вещь с любой точки зрения. И все версии будут убедительные. На самом деле, правда – это просто устраивающая всех версия реальности.  А истину, или правду, никто не знает.

_________________________________________________________________

Больше о современном украинском и мировом образовательном искусстве — в книгах:

Материалы на похожие темы

Комментарии