В сентябре-октябре в харьковском центре современного искусства «ЕрмиловЦентр» проходила выставка «Предметы» художников Гамлета Зиньковского и Bob Basset’а, кураторка: Виктория Бавыкина. Для художников, уже реализовавших совместные проекты в Лиме и Париже, это первая масштабная коллаборация на родине, а для Bob Basset и первая полноценная выставка в родном городе – после полутора десятков разных городов мира.

Выставку составляли девятнадцать кожаных масок, стимпанк-собака и инсталляция с старинными зеркалами Bob Basset’а, стена с несколькими сотнями ножниц, которые Гамлет Зиньковский двенадцать лет собирает по всему миру, и повседневные предметы, которые он попытался художественно переосмыслить. Кроме того, художники представили совместную видеоработу, снятую в Париже, и пригласили публику в арт-тир, что стало своего рода социальным экспериментом.

Мы пытались разобраться в том, что объединило романтика харьковских улиц Гамлета и техноромантика Bob Basset’а, в проекте «Предметы» и в том, чем он стал для художников и для Харькова в целом.

7:00 мужик выгуливает пса, останавливается возле меня

• не спится, Гамлет?

• Да — нет

• А я пса выгуливаю

“А я творчество выгуливаю” — подумал я, дорисовывая эскиз…

Художники говорят, что интерес к выставке подогрела Ночь музеев 2017 года: именно тогда они объявили об идеи совместного проекта. В том же «ЕрмиловЦентре», в рамках проекта «Art&Fashion: New dimension» была презентована маска, которую художники создали общими усилиями: Bob Basset сделал кожаный череп прямоугольной формы, а Гамлет расписал его.

В течение двух лет у художников были общие выставки в Париже – на фестивале ADDICTION A L’OEUVRE и Лиме (Перу) в арт-центре Monumental Callao. Оба признаются: чтобы сделать что-то большое дома, иногда нужно уехать от него на достаточное расстояние и время.

Париж. Видеоколаборация Secret Room на фестивалі ADDICTION A L’OEUVRE. Осень 2016 года

Гамлет Зиньковский: Нашу поездку в Париж, Basset назвал «кашей из топора». Все началось с того, что я сказал Сержу: «У меня есть друзья в Париже — давай покупаем билеты и едем». Все произошло достаточно спонтанно.

Bob Basset: Да и я рад, что мы поехали. Париж, который я увидел — совершенно прекрасен. Он как и любой город — разный: есть островки запустения, есть абсолютная роскошь. Что-то отваливается, что-то прикручивают. Все это живет, функционирует, все это жизнеспособно. Париж — очень живой город.

У нас в Париже была ситуация: мы с Гамлетом ходили в моих масках — а друзья нас фотографировали. Оказалось, что в эти дни в Париже была годовщина терактов. [теракты, которые произошли 13 ноября 2015 года и стали крупнейшими по числу жертв за всю историю Франции — ред.] По улице ходили вооруженные патрули — потом мне рассказали, что вообще существует запрет хождения в масках. Но к нам никто не подходил, наверное, боялись.

Первопричиной творческой коллаборации Гамлета и Bob Basset’а (он же – Сергей Петров), по словам художников, стала дружба и схожие ценностные ориентиры. Хотя, когда смотришь на художников, сложно понять, что же их объединяет. Даже внешне, они крайне несхожи: антиподы. Невысокий и лысый Гамлет, творящий буквально в городском пространстве (известен он, в первую очередь, как стрит-артист), любитель блошиных рынков, рисованных дневников и «поясняющих» текстов. И высокий бородатый-длинноволосый Bob Basset, создающий стимпанковые объекты, в разное время становящиеся частью то показов мировых фешн-брендов, то клипов всемирно известных групп.

Видео, которое мы создали в Париже, мы снимали в культурном центре. Раньше в этом здании был сиротский католический приют. Мы забрались на чердак: это очень мрачное место, большинство деталей там приводят в состояние ужаса. В это время в Париже была резиденция для десяти художников со всей Европы и они ежедневно обсуждали, чтобы они хотели сделать. Мы с Гамлетом приехали, походили-посмотрели, на следующий день вернулись с камерой и масками за час отсняли и уехали в Харьков. Через несколько дней отдали им видео. А они нам говорят: нужно ведь поговорить, обсудить: подходит это или не подходит?

А мне на самом деле кажется, если постоянно останавливаться «на поговорить», мы перестанем двигаться вперед, мы просто не можем себе этого позволить. Возможно, они в Париже может быть и могут. А у нас жизнь совершенно другая. Она в том, чтобы постоянно работать, невзирая не предыдущий результат. Конечно, он вносит свои коррективы: больше денег или чего-то еще или наоборот вообще ничего нет, но тебе нужно продолжать.

Перу и выставка «NEGRO» в арт-центре Monumental Callao

Гамлет Зиньковский: После Парижа мы ехали в Полтаву на мою выставку. И я говорю: «Слушай, Серж, Париж был, сейчас Полтава, нужно третье что-то на букву П. Что у нас есть на букву П? Перу!» Мы посмеялись, конечно, над этой идеей. Тут Бассет говорит: «У меня еще знакомый художник есть в Лиме». Потом мы через недельку встречаемся в нашем любимом пабе Red Door, я говорю, ну что там Перу, он говорит: «Ты че не нормальный? Какое Перу?» Говорю: «Нормальный, просто шутка для меня уважительная причина что-то сделать».

Мы спросили у друга Сержа художника Конрада: какая у вас погода в феврале, получили ответ, что отличнейшая, купили билеты и полетели, Конрад договорился о нашей выставке в Monumental Callao.

Bob Basset: В истории с Лимой все удивительно, даже как мы с Конрадом познакомились.

Я увидел в Facebook картину перуанца, на которой персонаж был в нашей маске. Эту маску мы сделали для участника Slipknot Сида Уилсона.

Мне понравилась картина, я начал узнавать, кто автор. Помогли подписчики в Facebook. Так мы с Конрадом — автором картины, познакомились, поговорили. Оказалось, перуанский художник — поклонник Slipknot, а мы к этому моменту уже три года делали маски для их участника Сида Уилсона. Позже Сид Уилсон был с концертом в Лиме, они встречались с Конрадом. Потом я подарил Конраду две маски, и одна из них схожа с той, что я делал для Сида. Конрад расписал их в своём стиле, так что теперь они — уникальный пример украинско-перуанского искусства. А рисунок, благодаря которому мы познакомились, Конрад подарил мне потом на день рождения.

Bob Basset — творческий псевдоним Сергея Петрова и название студии, созданной им вместе с теперь уже покойным братом Олегом. Его работы использовали в своих коллекциях Givenchy и Panos Yiapanis, sasha.kanevski и Valery Kovalska, Balossa.

Маски Bob Basset’а появлялись в клипах Avril Lavigne, Slipknot, Metallica, Korn, Otep, Beissoul & Einius, в фотопроектах Vogue и VICE UK. Использовались работы Bob Basset’а и в фильме «Параллели» кинокомпании RSA Films студии Ридли Скотта и получили высокую оценку Дэвида Линча.

Стиль, в котором работает студия, Сергей называет техноромантизмом. Говорит, это «воспевание искусства созидания, возвеличивание преобразования реальности, придания ей невиданных форм и какой-то новой красоты».

Bob Basset: Меня Лима поразила — рядом с трущобами стоят пятизвёздочный отель, пирамида, которой 1500 лет, и лучший парк, который я видел в своей жизни.

Гамлет Зиньковский: А сам район Кальяо, где проходила наша выставка — невероятная иллюстрация того, как культура может менять людей. Район, состоящий из бедных трущоб, весь разрисован граффити. А посреди него стоит пятиэтажный центр галерей и художественных мастерских. И местное население приходит сюда на выставки и показы, детишки смотрят кино в местном зале. Иными словами, представьте, что всю художественную тусовку вашего города со всеми арт-студиями и выставочными залами перенесли в депрессивный спальный район, а все дома в нём разрисовали художники. Конечно, это бы изменило жизнь людей вокруг.

Bob Basset: Мы тоже приобщились к местному стрит арту. Гамлет создал мурал в Лиме, о котором местное население уже рассказывает легенды, потому что за Гамлетом гонялась полиция, пока он его красил. Как оказалась эта стена, которую выбрал Гамлет для работы,  принадлежала одному человеку, который не разрешал Гамлету на ней рисовать, потом еще за нами полиция приезжала раза три. Нас тогда от правоохранительных органов прятали местные преступники в подворотне. Мы после этого три дня не появлялись в этом районе. А потом Гил [основатель Monumental Callao — ред.] сам уже нас позвал и сидел со своей охраной, пока Гамлет рисовал. Полиция уже не подъезжала, поэтому Гамлету удалось закончить работу.

Через полгода один украинец, который живет в Перу, рассказывал нам, что, когда фотографировался возле работы Гамлета, к нему подошла местная бабушка и рассказала всю историю этого мурала: с полицией, погоней и как местные защищали Гамлета.

Гамлет Зиньковский: Значит — местным понравился мурал, если они уже истории о нем рассказывают.

Под этим муралом я написал, что это – место, где море надежд встречается с океаном возможностей. Для меня Лима именно таким местом и стала.

Имя Гамлета постоянно на слуху в харьковской, да и в украинской  арт-тусовке, в родном городе художник создал более восьмидесяти муралов. Еще с добрых полтора десятка – в других городах. Кто-то называет его украинским Бэнкси, кто-то критикует за однообразность визуального ряда и банальность высказываний. Несмотря на различные мнения по поводу своего творчества, Гамлет продолжает создавать муралы и демонстрирует способность работать в различных жанрах и техниках, на пересечении разных видов искусства и в коллаборациях.

Трудоспособности художника можно только позавидовать, этот сентябрь для него стал знаковым. Две выставки в Харькове: «7-ое правило» в харьковской Муниципальной галерее — серия графических рисунков, которые  Гамлет создавал ежедневно в течение года, «Предметы» в «ЕрмиловЦентре», презентация новой книги Сергея Жадана «Антенна», которую иллюстрировал художник, фактически сделав из нее артбук.

Но самым «нашумевшим» событием, связанным с именем художника стала «стена срача».  [мурал Гамлета, который зарисовали жильцы дома, что вызвало волну протеста среди харьковчан, каждый день на месте мурала появлялись новые рисунки от неизвестных авторов — ред.] Даже мэр Харькова не остался в стороне: на своей странице в фейсбук он «благословил» художника продолжать рисовать на стенах города.

«Предметы» в «ЕрмиловЦентр» 

Гамлет Зиньковский: Эта выставка в какой-то мере — подведение итогов. Предметы и образ предметов я часто использую в своем творчестве.

Двенадцать лет назад мне приснилась огромная стена, на которой висят ножницы. С тех пор я начал их коллекционировать: находил по объявлениям, на барахолках по всему миру. Я не знаю, сколько в коллекции экспонатов, но даже семиметровой стены в «ЕрмиловЦентре» не хватало для экспозиции. Наконец-то сон стал реальностью, и я увидел эту стену перед собой.

Мне очень нравится как легко при удачной идее бессмысленный и ненужный предмет можно превратить во что-то интересное. Например, пила с надписью: отношения это синхронная работа, которая была на выставке. Я был на барахолке и увидел пилы, мужик штуки три продавал с такими здоровыми стремными зубъями. И мне отчего-то так понравилось, что в одной зубчика нет. Меня эта деталь очень задела.

Я спросил у продавца: «Сколько она стоит?». Он говорит: «Слушай, это плохая пила — тут зубчика нету, лучше вот эти возьми они по сто». Я говорю: «Нет, я эту хочу». «Эта — пятьдесят» — ответил продавец с барахолки. Я говорю: «Окей». Я ее с собой забрал, думаю: «Зачем, вообще, я ее купил?» Шел и размышлял: это ж насколько неудачный предмет, инструмент, потому что он всегда нуждается в напарнике. И потом такой: пила, пила — пилить…. ОООО! Вот так и появилась эта фраза — «Отношения — это синхронная работа».

Мне очень интересно наблюдать за тем как просто предмет трансформируется. У меня есть одна, очень важная для меня, работа, она даже не подписанная. Этот предмет я случайно нашел у родителей. Я заглянул в чемодан и увидел свою детскую музыкальную шкатулку, звук у нее — омерзительнейший. Я вырезал из старой советской газеты «Правда» заголовок и просто приклеил на шкатулку. У правды мерзкий звук. Это противно слушать, правда.

Проект «Предметы» вызвал ажиотаж среди харьковской публики: более тысячи посетителей в день открытия и более пятнадцати тысяч на протяжении работы всей выставки, для Харькова такой ажиотаж — редкость. По словам директорки «ЕрмиловЦентра» Натальи Ивановой, выставка стала самой посещаемой за все те годы, что она возглавляет центр, а еще – самой посещаемой выставкой года в Харькове.

Bob Basset: Я делаю реальные вещи для нереальных миров. Называйте это реди-мейд тех миров. Оно для них нормально.

В моих мирах они живут в бесконечном количестве: шахтеры, банальные чиновники. А может эти маски — свадебные наряды людей, которые там живут, или маска просто обычного гражданина. Я думаю что-то из моих масок является обязательным для ношения в этих нереальных мирах, что-то является статусной вещью, что-то — чуть ли не отменной ценностью. В этих мирах все возможно. О каждом предмете, на самом деле, я могу рассказать свою уникальную историю.

Я горжусь тем, что несмотря на абсурдность начала наших идей — дальше все становится логичным, последовательным. Ты же смотришь на маску и у тебя нет сомнения, что это что-то нецелостное. Все понятно, вот так и должно быть совершенно определенно. А вот когда ты начинаешь примерять эти маски к нашему миру, становится не по себе. А почему в масках все именно так? А какая последовательность привела к этому? Для меня это легко, потому что я выстраиваю для себя этот мир, для меня в нем произошла какая-то история.

Bob Basset, Гамлет и Харьков

Bob Basset: Конечно город, в котором я живу, оказывает влияние на меня и на мое творчество. Я же не слепой, я здесь живу, хожу, вижу, коммуницирую. В Харькове раздражает, что очень много объектов в этом городе сделаны некачественно. Хотя, на самом деле, используются дорогие материалы: эти гранитные, красивые, как им кажется, плиты, итальянские штукатурки за бесконечное количество денег за квадратный метр. А можно ведь, на самом деле, вернуть стеночку кирпичную, которая была изначально запланирована, дать тоненький аккуратный слой штукатурочки. Предполагал архитектор кирпичную красоту — оставьте ее. Попытайтесь нас не мучить этими фактурами, которые может выглядят дорого и стоят дорого — но это же ужасно.

Я очень долго думал над этим: почему одно человек считает красивым, а другое некрасивым? И мой вывод очень простой, он банальный совершенно: когда смотришь на красивое — ты получаешь удовольствие. А удовольствие это простейший метод мозга стимулировать нас сделать также, стремиться к этому. И с точки зрения эволюции, совершенно логично получается, что красивое это хорошо, значит к красивому надо стремиться, в городском пространстве в том числе.

В том, что делает Bob Basset, для меня очень много Харькова. Его работы крайне урбанистичны, они — о городе как об определенной структуре, и если в Украине есть стопроцентный город без примесей, «настоящий» Город — то это Харьков. Мне очень нравится придуманное им определение — «техноромантизм», ему явно комфортно в городе как структуре, и тем гомункулам с шестернями вместо глаз, которые он создает, — тоже комфортно. Его город — здоровый и динамичный, он развивается и создает новые формы.  Зоя Звиняцковская

Гамлет Зиньковский: Харьков я люблю за неочевидную красоту. Ее нужно знать, где искать и делать это постоянно. Очевидно, что это не новый памятник козаку Сирку и бабушке, которая продает семечки на Центральном рынке.

Вот, например, одно из зданий спроектированных Олегом Дроздовым на улице Чернышевской. Сочетание старого материала с современными элементами — такой Харьков я люблю и таким я хочу его видеть. [проект Heirloom архитектурного бюро «Drozdov&partners», построен из вторичного кирпича здания, который сносили в соседнем районе — ред.]

Все эти скандалы вокруг меня показали, что общество поменялось в Харькове за эти десять лет, пока я работал. В прошлом году ЖЕК закрасил где-то шесть моих работ — никто не отреагировал.

Все писсуары, которые я расклеивал в прошлом году, разбили, один только остался — не было такой «шумихи», люди так активно не защищали мои работы. А сейчас что-то очень сильно поменялось в людях — им стало не все равно. Надеюсь, отчасти кое-где это и мой вклад.

_________________________________________________________________

Больше о современном украинском и мировом образовательном искусстве — в книгах:

• Майкл Берд 100 ідей, що змінили мистецтво (переломные моменты в истории искусства: от наскальных рисунков до стрит-арта),
• Сара Торнтон 33 митці у трьох актах (Ай Вейвей, Джефф Кунс, Марина Абрамович, и  др.),
• Вилл Гомперц Що це взагалі таке? (150 лет современного искусства в одной пилюле),
• Вилл Гомперц Думай як митець (советы по креативному мышлению, которые работают при любых обстоятельствах),
• Грейсон Перри Не бійтесь галерей (как воспринимать и оценивать искусство),
• Галина Скляренко Сучасне мистецтво України (эссе искусствоведа),
• арт-издание 25 років присутності. Сучасні українські художники (80 портретов современных украинских художников),
• Александр Брей Нескучное собирательство (о лучшей частной коллекции XIX-XX ст.),
• Бриджит Квинн Неймовірні: 15 жінок, які творили мистецтво й історію (15 гениальных женщин-художников)
• Григорий Козлов Замах на мистецтво: арт-детектив (раскрытие тайн мира искусства)
• Марина Абрамович Пройти крізь стіни (автобиография звезды современного перформанса)
• Дон Томпсон Помаранчевий надувний пес (бумы, потрясения и жажда на современном арт-рынке)
• Галина Скляренко Українські художники: з відлиги до незалежності. Книга перша (эссе о художниках)