Замовити книгу "Що це взагалі таке? 150 років сучасного мистецтва в одній пілюлі". Вілл Гомперц

Матвей Вайсберг: «Нет красоты вне нас»

chernozem.info 05.02.2018

На сегодняшний день украинский художник Матвей Вайсберг представил зрителям более 50 персональных и групповых выставок в Украине, Европе и США. В содружестве с критиком Андреем Мокроусовым, Вайсберг создал концепцию художественного арьергарда, суть которой заключалась в защите базовых принципов качественной живописи. Его небольшим работам свойственна скульптурная рельефность, авторская техника, восходящая к ощущениям физики пространства. Масштабные полотна автора, напротив, отличаются отсутствием объема и уникальными колористическими решениями.

6 февраля в ЦСИ «Белый Свет» откроется выставка Матвея Вайсберга «Птица над Биркенау». В экспозицию включены полотна из цикла «Слабый антропный принцип», диптих «Цирк», «Птица…», «Б/ Н”.

Накануне открытия журналист CHERNOZEM Роксана Рублевская встретилась с Матвеем Вайсбергом в его киевской мастерской, где художник рассказал о специфике своих произведений, каноне красоты и проблеме институциональности современного искусства.

img_8451

Искусство сегодня больше не обязуется создавать совершенные формы, а значит, не апеллирует к понятию красоты как эстетической категории. Можно ли утверждать, что оно становится философией?

Попытка не апеллировать к красоте – это все равно в определенном смысле апеллирование к ней. Если для наших суждений она служит отправной точкой, то мы, как минимум, признаем ее наличие. В каком виде? Это уже отдельный вопрос, философский. Другая, не менее интересная, загадка состоит в том, что вообще стоит принимать за эстетическую категорию «прекрасного»? Например, до Рембрандта красоты рук пожилых людей на полотнах не наблюдали.

Соглашусь, но вы говорите о каноне красоты, подтверждая тезис, что человек есть ее мерило. В разные эпохи канон отличался, как и сам человек…

А у нас нет другого мерила. Знаете, я рисую свою серию «Антропные принципы» с 2004 года. Название инспирировано исследованиями физиков об устройстве нашей Вселенной, которой бы не существовало, если бы, скажем, вес нейтрона или заряд электрона отличались от имеющихся. Мы – глаза Вселенной. Многие считают, что и ее разум. Правда, эта позиция близка приверженцам креационизма (теологической концепции, согласно которой Мир создан Творцом). Я – нерелигиозный человек, но верю в нашу созидательную способность. Лучше всего об этом сказал Иосиф Бродский: «Помни: пространство, которому, кажется, ничего не нужно, на самом деле нуждается сильно во взгляде со стороны, в критерии пустоты. И сослужить эту службу способен лишь ты». Когда я смотрю на небо или снегопад за окном, печатаю его на стенке, рисую на холсте, происходит процесс создания. Имеет ли это отношение к эстетическому канону? Я не задумывался, но, вероятно, нет красоты вне нас. Для себя я когда-то придумал следующую формулировку, что искусство – это наиболее непосредственное послание в будущее.

img_8462

Мне кажется, так думали и мастера Возрождения. Их полотна насыщены посланиями, для толкования которых необходимы шифровальные ключи…

Верно, но все-таки мы понимаем их не так, как они себе это представляли. Произведение искусства имеет особые свойства: оно создается сейчас, остается в прошлом, но посылается в будущее. Иногда я смотрю на свои картины и понимаю, что они меня переживут. Не примите мои слова за пафос.

Если возвратиться к вашему вопросу, то современное искусство отчасти является философией. Когда мы заходим в павильоны арт-ярмарок, нас окружают сплошные концептуальные вещи, требующие интеллектуального усилия.

Признаюсь, огорчает, как искусство постепенно замещается информацией о нем. Концепция становится важнее, чем само произведение…

Ах, вы в этом смысле… Меня это тоже расстраивает. Знаете, летом я размышлял о том, что уже достаточно нарисовал. Вся суета вокруг современного искусства утомляет. Возникает ощущение всеобщего проигрыша. Нарисуешь очередного воробья, раскрасишь еще одно небо, и что изменится? Кроме того, на меня произвело неизгладимое впечатление посещение Освенцима во время пребывания в Польше. Я, конечно, хотел этого, но оказался неподготовленным…

img_8459

К этому никто не может быть подготовленным…

Вы правы. И вот я не рисовал какое-то время, и даже не корил себя за бездействие. Скажем, существовал в другом тумблерном включении, наблюдая за работой моих коллег. Как вдруг, увидев несколько произведений своих друзей, пришло абсолютное понимание, каким свойством должно обладать искусство. Целебным! И ведь лекарство не обязательно сладкое, пусть это горькая пилюля, но действующая во благо. Для меня это важное открытие, к которому я пришел самостоятельно, и постепенно стал выздоравливать от уныния. Со временем появились силы работать: нужно было показать воспоминания об Освенциме, отстранившись от пережитой боли. Некоторые полотна на эту тему будут сейчас представлены на выставке в «Белом свете».

Искусство, по Лессингу, имеет единственную цель – подражание действительности. Должно ли, на ваш взгляд, оно воссоздавать действительность или все-таки проектировать новую?

Когда-то российский культуролог Борис Дубин написал, что моим работам чужда миметичность (подражательность). С одной стороны – это так. С другой – реальность тоже является для меня некой отправной точкой. В качестве эскизов я нередко использую фотографии, но и обращение к этому документу – также провокация, необходимая для собственного исследования.

img_8463

Какова специфика ваших художественных методов и образов?

Сложно сказать. Конечно, в памяти есть набор приемов конструирования образа и пространства, но в какой-то момент кажется, что ты перестаешь ими пользоваться. Начинаешь сочинять. Знаете, Лев Толстой тоже стеснялся сочинительства, но ведь создал «Хаджи-Мурата». В искусстве необходимо усилие, но не обязательно буквальное. Что-то ведь формирует тебя, чтобы ты начал видеть мир под особым углом. Я полагаюсь на ощущения, пусть даже переосмысленные. Иногда хочется писать большую работу, иногда малую, порой животных, людей или предметы. Мир устроен вероятностно (смеется).

_______________________________

Больше о Матвее Вайсберге в арт-издании 25 років присутності. Сучасні українські художники
_______________________________

Тогда я убеждена, что вы отрицательно относитесь к инструкциям-лекалам, помогающим создавать произведение искусства?

Меня удивляют люди, которые пытаются отыскать действенные способы по созданию шедевров. Инструкция – это уже следствие, причина состоит в попытке управлять процессом, так как рынок стремится к стабильности. Ранее за талантами охотились, судьбы художников были небезразличны. Сейчас, на мой взгляд, звено «художник» может со временем вообще выпасть из этой цепочки. Недавно я смотрел телепередачу, где 20 современных авторов создавали перформансы в Лувре, рассказывая о них в деталях. И, знаете, у меня начала болеть голова, а я  – не самый тупой слушатель, не самый последний зритель! Я не хочу знать, по каким лекалам они создают свое «нечто», иначе это теряет всякий смысл!

img_8456

Со временем такие произведения, как правило, теряют актуальность и не представляют художественной ценности…

Время – самый главный ценитель и судья, но и оно бывает несправедливо. Порой даже кажется, что у художников на кончиках пальцев есть дар предвидения.

Значит ли это, что художник, будучи мыслящей единицей, способен стать катализатором революционных перемен в обществе и государстве? 

Я понимаю, о чем вы, но это очень спорный вопрос. Если 82 мастера из Парижской школы закончили свои дни в Освенциме, можно ли считать это их революцией? Болезненное предчувствие – да, оно не покидает. Художники живут с постоянным ощущением особенной тревоги, которая является составной частью их личностной структуры. Когда я ощутил ее в себе, понял, что и у меня есть шанс.

К плагиату, который замаскирован под уникальное произведение, вы относитесь отрицательно?

Здесь нужно чувствовать грань. Порой плагиат находят там, где его и близко нет, принимая переосмысление чужого за копирование. Например, когда я увидел «Грехи» и «Добродетели» Джотто, начал рисовать их по-своему. Это была моя рефлексия на его прямые высказывания, не имеющая ничего общего с плагиатом.

img_8464

Считаете ли вы, что предметы современного искусства – это товар?

Безусловно, товар. Нормально, когда картинка продается, при этом она не обязана нравиться всем.

Вы сейчас говорите о некоммерческом искусстве, авторы которого существуют за гранты институций?

Среди них тоже есть достойные люди. Понимаете, если искусство предлагает какие-то правила, то мгновенно начинает в них растворяться. Мне представляется, что большинство искателей грантов пытаются нащупать свой ходовой путь к успеху. Институциональность нынешнего искусства меня сильно тревожит. Молодые авторы считают, что необходимо прибиться к какому-нибудь «берегу», чтобы построить карьеру, и в этом их, на мой взгляд, роковая ошибка.

img_8460

Как тогда объяснить парадокс, что искусство становится зависимым от институции и при этом хочет стать коммерческим?

Я ничего не делаю на продажу, но всегда продаю то, что делаю. Иногда меня самого это удивляет. Взял, «испортил» холст, а кто-то посчитал мое усилие ценным и расстался со своими деньгами. Это удивительно…

В своих работах вы нередко используете библейские образы и сюжеты, при этом оставаясь убежденным атеистом. Для вас Библия – это неисчерпаемый арсенал человеческих характеров и жизненных ситуаций, необходимых для создания глубоких произведений?

Смотрите, какая история. Мой папа – атеист, отчаянный марксист, человек с огромным справедливым сердцем, к слову, верующий, хотя я бы не стал быть столь категоричным в таких определениях. У него была мечта иметь Библию, а купить ее в советское время не представлялось возможным. Конечно, в семейной библиотеке имелся старый потрепанный экземпляр, с недостающими страницами. Когда отец умер, а время изменилось, я все-таки решил ее приобрести. Процедура получения Писания была следующая. Ты заходишь в секретариат, пишешь заявление Филарету: «Прошу освятить Библию на русском языке». Потом следует бессмысленное ожидание, хождение по кабинетам. Отдаешь 50 рублей, и физиономия с картин Перова вручает Книгу, на обложке которой значится «Не для коммерческого использования». К сожалению, я осуществил желание папы, когда его уже не было. Начал изучать и чтение захватило целиком. Безусловно, есть определения, с которыми можно спорить или соглашаться, но это по-прежнему – один из самых мощных текстов, созданный нашей цивилизацией.

Автор: Роксана Рублевская

___________________________________________________________

Больше об украинском и мировом визуальном искусстве — в книгах:

Матеріали на схожі теми

Коментарі